1. Фазиль Искандер. Из записных книжек. 6/10
2. Добычин. В городе Н. 9/10.
Для меня он - открытие. Я решил его почитать, когда где-то прочел, что он вместе с Платоновым и Гайдаром был лучшим русским стилистом 20 века. Два первых имени у меня сомнений не вызывали, так что и за него я принялся - и не разочарован. Совершенно ни на что не похоже и чудесно. Стиль чист и ясен, но подражать невозможно. Тайна, как в Пушкине - «непонятно, почему это так хорошо». Пока только роман этот прочел, следующая книжка уже постреволюционная по содержанию как-то хуже пошла, но потом все равно прочту.
3. Юхан Теорин. Мертвая зыбь. Триллер. 7/10.
Опять, опять старческая европейская литература, тут герой-следователь - старик из богадельни старше 80 лет, который еще и ходит с трудом. А за девочку, которая ищет себя, - его дочь лет 45. Беда, что с ними происходит. Меня тенденция печалит, но книжка хорошая, написана крепко, такой шведский современный роман с детективным сюжетом, а не чистое развлекалово. Малость занудно.
4. Зелинский. Древнегреческая религия. 5/10.
Наверно, 19-нач. 20 века.. Слишком он старомодный, в духе Дройзена. Идеализация античности. В очередной раз поразился: насколько в кризисе было христианство в 19 в, поражает, что автор с такой мешаниной в голове считал себя, видимо, христианином и книжка в первую очередь предназначена верующим - а там такое размытие религии, такой экуменизм расплывчатый, что он, как все экуменисты («какая разница, в какого бога верить, лишь бы не было войны») - Христа совершенно потерял за гуманизмом и вообще про Него не вспоминает.
Ну да ладно, я не для этого его читал. И по основной теме он тоже меня разочаровал, хотя поначалу он меня увлек. Латышев точнее и научнее, но Зелинский обещал, что его книжка будет именно с точки зрения верующего, т.е. о главном, а не об археологии. В результате, то, что в ней толкового - как раз есть у Латышева, а остальное - более или менее фигня. Очень уж он идеализирует античность - да еще по собственным понятиям (викторианское целомудрие, понятие греха и т.д.). И получаются идиллии и пасторали, где на лужках козочки, а поселяне и поселянки водят хороводы, а добрые боги слушают их с облаков. Все это он еще старается поэтически изобразить.
А я вот ничего не идеализирую. Мне оно не нужно, потому что античность мне и реальная нравится, причем куда больше, чем идеализированная. И не только античность, но и вообще всё.
5. Бэккет. Воображение мертво, вообрази. 8/10.
Чудесный рассказ. Про мир между жаркой белизной и черной как смоль точкой замерзание и неподвижные тела людей - их глаза иногда распахиваются и всматриваются, не мигая, в глубины. И патетическое завершение: Оставь их там, потеющих и оледеневших…
Прекрасно. Я вообще абсурдистов люблю - Беккета, Ионеско, Стоппарада, наших обэриутов. Я еще по Хармсу замечал, насколько абсурд получается реальным, как этот мир чувствуется ярко, во всех деталях, всеми органами чувств. Как будто пелена с глаз спадает, если отбросить всякое привычное жизнеподобие.
6. Ксенофонт. Гиппарх. - 6/10.
Все-таки у греков конница - большей частью декоративный элемент, и еще для того, чтобы удрать от противника (Ксенофонт об этом больше всего заботится). Торжественные процессии и выпендрёж.
7. Жоржи Амаду. Капитаны песка. - 3/10.
Ах, как я лопухнулся. С какого-то хрена я думал, что Амаду в одном ряду с Кортасаром, Борхесом, Маркесом, Карпентьером. Я латиноамериканскую литературу очень люблю, и все чувствовал себя виноватым, что до Амаду так и не добрался. И вот добрался, блин.
Наивно, сентиментально и лживо. Дешевый совок, что-то вроде «Чипполино». Бедные бродяжки и малолетние преступники все такие хорошие, один там 60 человек убил с разными мучениями - но это жизнь виновата, а он славный паренек, и если бы пошел в революцию вместе с рабочим классом, то был бы ого-го какой герой! Все богатые монстры, все полицейские заслуживают мучительной смерти, а малолетние преступники - сущие ангелы, если их приласкать. Написано живенько, что-то вроде «Белого пуделя», только похуже.
8. Кэмерон. «Путь художника». - 2/10.
Дочитал. Очень неприятная книжка. Настойчиво проводится мысль: «Ах каким бы я был богатым и знаменитым, если б близкие люди не испоганили мне жизнь. Прокляни их и иди смело вперед к заслуженному успеху». Может, это в одном случае из тысячи и правда, но порядочные люди так вслух не говорят и не думают.
И насчет того, что художник в нас - это дитя, которое нужно ублажать. Да ничего подобного! Художник, поэт и т.д. может ребячиться и быть безответственным, трусливым, лживым и беспомощным во всем, кроме своего творчества. Тут он муж, а не дитя. На Мандельштаме особенно видно, он сдавал все позиции, кроме поэтических - «губ шевелящихся отнять вы не могли».
Нет, что-то дельное есть в этой книжке, то, что переходит из одного психологического руководства в другое. Призыв к бесстрашию и свободе. Он-то и работает, в этом самое важное.
Наверно, я зря эту книжку читал. Она для тех, кому в состоянии кризиса нужно сбить себя с мертвой точки и начать писать, хоть чего. Ну и для тех, кому скучно жить и хотелось бы считаться творческой личностью.
Эта книжка учит всякую фигню, которой занимаешься, гордо называть творчеством, критиков считать бесами в человеческом обличье и больше не комплексовать по этому поводу. Типа - и мы не хуже всяких там Моцартов сделали коллаж, вставив свою голову в фотографию Битлз. Я новый Энди Уорхолл, нафиг, теперь можно ждать предложений от Голливуда: написать сценарий о том, как я стал таким гениальным.
9. Валентин Иванов. Русь изначальная. Исторический роман, про объединение славянских племен и Византиию 4 века. - 7/10.
На самом деле, это не совсем роман, а великолепный материал к роману. Герои и сюжет даны пунктиром, и не они здесь главные. По жанру похоже на Мишле - история, слегка замаскированная под роман.
Основное - степень добросовестности и продуманности, с которой автор создает мир - в чудесных подробностях, широко и очень достоверно. На мой взгляд, лучше, чем Балашов, мне намного больше нравится, очень вдохновляюще.
Ложка дегтя: наивный дуализм. Языческая Русь прекрасна, честна и чиста, Византия христиан - извращенная, жестокая и порочная. Я Византию сам не люблю, не понимаю тех, кого заводит такой духовный гнёт власти, но бедные люди, которые о христианстве знают только инквизицию и убийство Гипатии.
Да, еще мой нюх учуял слэш. Тут такие прекрасные целомудренные дикари, которые убегают с брачного ложа в мужское воинское братство, а там всякие молодецкие забавы - заплыв голышом и борьба в обнимку с красивым чужеземцем, к которому сразу почуял необъяснимую симпатию и жгучее притяжение, побратимство и все такое. А женщины - только из чувства долга перед племенем и стиснув зубы и закрыв глаза. Один раз в десять лет и хватит. Гы-ы-ы. Мне нравится. Я тоже всё собираюсь завязывать с этим делом.
10. Бестужев-Марлинский. Аммалат-бек. 7/10.
Как-то я хаотически расставляю оценки. На самом деле, я ими отмечаю, насколько мне эта книжка пригодилась, а не то что бы приговор выношу, типа - это шедевр, а это дрянь. Нет, это не книжкам оценки, а ориентиры моего вкуса и потребностей.
Это - изящная романтическая штучка. Романтизм - все-таки дрянь. Какая бы из этого могла получится реалистическая повесть - офигеть, вроде «Хаджи-Мурата». Там сюжет на реальной основе, включая разрытую могилу с отрезанной у трупа рукой и головой. А получился пустячок. Пушкин всех этих ребят на тыщу лет обогнал.
Написано же здорово (это сам жанр порочен). Штампы и общие места в старых книжках уже перестают такими быть и снова смотрятся очень свежо. Описания быта, природы и всякие этнографические детали - прелесть, очень мне пригодились. Ради того и читал. И еще что-нибудь его потом почитаю.
11. Менандр. Брюзга. 7/10
Куда слабее Аристофана. Тот гигант и темы крупные и современные, а этот – миленько и о пустяках, но пишет хорошо. Ужос! Как жалко старикашку, он мне как брат-социопат, а над ним насмехаются!
12. Эсхил. Персы. 9/10
А вот это восхитительно! И перевод нормальный, а то меня Иннокентий Анненский своими декадентскими вольностями в Еврипиде всегда смущает. Конец смешной, на мой взгляд, Эсхил придумал, чтобы афиняне потом, расходясь по домам, повторяли и ржали над персидским горем, и еще сильнее чувствовали себя победителями.
13. Пикуль. Баязет. 7/10
Понравилось. В школе, когда я был снобом и эстетом и только классику читал, я считал, что такие книжки и в руки-то брать противно. Попробовал как-то открыть книжку Пикуля про Распутина и чуть не стошнило. Но потом кино «Моонзунд» чем-то зацепило, потом пару серий из «Баязета» посмотрел – и тоже как-то неожиданно въехал. Вот и книжка понравилась – военная, казаки хорошие, Карабанов плохой, но живой и обаятельный, я даже не ожидал. Бабенка только совсем никуда, как будто Пикуль женщин видел только как кенгуру в зоопарке.
14. Иванов Р.Н. Оборона Баязета: правда и ложь. 5/10.
Горячо восстанавливает справедливость, которая, по-моему, исторически совершенно не нарушена. По-моему, герои и преступники Баязета как раз разумнее всего определены в официальном решении о награждениях и т.д.
Пикуль, конечно, наврал. При совке был социальный заказ на идиотов-живодеров-тупиц-алкоголиков высших офицеров, из-за которых мы все войны и проигрывали. Вот Пикуль двоих таких и сочинил, и если Пацевича хоть как-то можно в эту категорию запихнуть (хотя ни трусом, ни алкоголиком он не был, просто суматошный, звезд с неба не хватал, а еще вдовец с пятью малолетними детьми), то хан Нахичеванский был как раз ни в чем не виноват и одним из главных героев Баязета, а не клиническим идиотом и предателем. Впрочем, и у Пикуля никаких порочащих его фактов нет – только типа башку выбрил, чтобы сдаться. На самом деле хан разумно написал, что капитуляция для него была абсолютно невозможна, п.ч. он был мусульманин, и сколько бы ни было причин для капитуляции, в его случае указали бы только эту. Он содрал белый флаг и возглавил оборону Баязета, и его за это наградили высшим орденом – св. Георгия.
А вот комендант Штоквич, которого Иванов в противовес хану делает злодеем, был официальным, назначенным командиром и формально все проходило под его руководством – вот его и чествовали как основного героя. И в этом тоже своя сермяжная правда есть. Хотя и героизма не понадобилось бы особого, если б запасли воду и продовольствие, но этого как раз не сделали.
В этой истории, по-моему, злодеев вообще нет. Так уж получилось. И Тер-Гукасов – может в Баязетской трагедии и виноват частично, но он в это время тысячи армянских семей спасал от резни и бросить их не мог, и не сам он так далеко забрел, а его Лорис-Меликов послал на себя внимание турок оттягивать. В общем, все хорошие люди и герои, но придурки, как обычно.
15. Гийота. Могила для пятисот тысяч солдат. 8/10
Наконец-то дочитал! Кошмарная, кошмарная книжка. Пятьсот тысяч зверских изнасилований, убийств и т.д. Похоже на конспект 120 дней Содома – только все это растянуто на 900 страниц. Я чуть не сдох еще на 50й, тошнило и голова болела, потом как-то притерпелся, и совсем уж ближе к концу начал видеть в этом некий смысл. Отвращение к войне эта книжка любому привьет. Постмодернистский жуткий мрак. Считается сильнейшим французским романом современности. Может и так. Хотя бы масштаб есть. И страсть. Но ужас. Читать никому не советую – замучаетесь.