И всякая прочая хрень
Под Вагнера хрен заснешь - трескучий. Лист. Венгерская рапсодия 2. Менуэт блуждающих огней Берлиоза. Скрипки как искристое движение героина по венам. Вспышка, наполненность, брызги шампанского, взлет ракеты в космос. А флейта булькает перламутровой водой у меня в горле - свистульки такие есть, где в глиняную птичку воду заливают, чтобы трели как у соловья. Я одну такую купил у турецкого козопаса на священной дороге в Иерополисе.Как будто засыпаю не на кровати, а на чьей-то огромной ладони в лайковой перчатке, а подушка - холм луны под большим пальцем. Лазерную указку просунули мне сквозь ребра. А ребра, как сухие прутья. Я тут снова исхудал, и это на самом деле так. Она продолжает светиться, и ее видно когда я рот открываю и из ноздрей свет идет и мешает самолетам приземляться в Шереметьево.
Стихи в голове мандельштамовские: «Мне холодно, я спать хочу, подкинуло на повороте навстречу лунному лучу». И еще - «по улицам меня везут без шапки, и теплятся в часовне три свечи. Не три свечи горели, а три встречи…»
Сон. Внутренний двор заброшенного дворца, колодец забит всякой дрянью, ветер сухие листья по камням гоняет. Мы там в осаде, умираем от жажды и каждый день пробираемся к колодцу за водой. Едим почему-то голубую ноздреватую соль, похожую на лед, и умираем потом от жажды. А на стенах скрывается убийца-лучник, на обвалившихся башнях, за зубцами стены вдруг возникает обезьянья черная фигурка, силуэтом на фоне неба, скрюченная, дуга лука, и стрела под лопатку кому-нибудь из наших, кто торопливо вытягивает ведро с водой из колодца. Смесь Баязета и «Рана» Куросавы.
Эта бредятина вся записана в таком промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Прошу прощения за невнятицу. Зато, на мой взгляд, прекрасная замена экспериментам с наркотой. Тоже спутанное сознание и какие-то раскрытые каналы.