Чем наполнена любовь, пуховая подушка, мягко стлать да жестко спать... Пух-перо коршунов да воронов, которые разнесли по степи кости мои белые, сердце мое смелое, а потом сами в ощип попали. Сны на ней такие сладкие, что страшно просыпаться и понимать, как оно всё на самом деле.
Сон везде чувствует себя, как дома. Широкие уверенные шаги, властные прикосновения, но иногда вдруг метнется летучей мышью в угол и зависнет под потолком вверх ногами. Но все равно - желанный гость, даже когда скалит черную страшную морду из-под перепончатых крыльев.
Из акмеистических штудий (То ли Мандельштам, то ли Георгий Иванов):
"- Женщина, где ты была? - Спала я в объятьях Морфея.
- Женщина, ты солгала, в них я покоился сам."
Я сплю, а любовь поет мне колыбельные про черного ворона, как ухватит за бочок да утащит во лесок под ракитовый кусток.