Чиж, как обычно, вовлек всю электричку в хоровод вокруг себя. Он в первый раз в жизни ехал зайцем, потому что касса была закрыта, а у автоматов за мной рычала обезумевшая толпа, которая взвыла, когда я попытался вытребовать у автомата еще и собачий билет.
На даче. Здесь птицы поют, деревья растут, . широкое небо, завораживающие, как поющие киты, облака, помпезные, как занавес Большого театра - "маэстро, урежьте увертюру к Тангейзеру".
От всего отвык. Писать разучился. Небо синее, земля черная, Бог - есть, Россия - наша родина, смерть неизбежна. Вот как мне эти фрирайты гребанные писать? Не знаю, о чем - от планшета полгода глаз не отводил, от фанфиков богомерзких. Про Снейпа, что ли? Он у меня любимец, прелесссть носатая, люблю шпионов нежно и страстно, сам мечтал и ужасался, потому что шпион - это что-то крутое и ужасное, героическое и извращенное, порочное и самоотверженное, там такие девиации клубятся, прям как тучи в майском небе, когда аесенний первый гром... Цитаты всегда выручают, особенно если разучился писать.
Итак, предстояло знакомство Чижа (он же - Мамай Моисеич Мартышкин, он же - Антоша Дельвиг, он же - Плюшка, он же - братец Иванушка, солидный мужчина 7 лет, в меру упитанный, кроткого нрава) и малолетнего Венички (он у нас бивер, это как йорк, только черно-белый, полгода, шалопай, пламенный мотор и эфирное создание). В общем, встретились. Венька обвил Чижа моего сразу со всех сторон, лапы скрутил, морду вылизывает, на голове скачет, уши грызет, в попу ввинчивается с жужжанием и все одновременно. Чиж, как у него заведено, застыл поначалу и вежливо морду от него воротит, но через минуту уже начал от него метаться, ныкаться по углам, запрыгивать повыше, а Венька у него на хвосте висит, на ушах и норовит в губы чмокнуть. Мой же стоически и безмолвно воротит морду и пытается прикрыть анус.
Ну да ладно, это день первый, завтра будет новый день.
В 3.30 утра запела птаха, нежный такой щебет с повизгиваньем, словно она пытается на два голоса спеть.
+ + +
Сорока почти залетела мне в окно, чем-то черным и жестким смазала меня по руке, круто разворачиваясь, я ей вслед смотрел и жалел, что не поймал - очень уж она красивая, жили бы мы втроем.
Яблоневый цвет. Слишком невинный, сладко кремовый, розочка, слизанная с торта, пятнышко взбитых сливок на розовых губах, слишком невинное, слишком детское, как на открытках, где милые детки вызывают лишь умиление и больше ничего. А еще что-то купеческое, кустодиевское, дольче вита, стол, накрытый под цветущими яблонями, жаркий самовар, рафинад, тающий в чашке с розами, пылающие пухлые щеки и испарина на лбу. Хлюп из блюдечка, хрусть бараночка на сахарных зубах. Воловий взгляд в пустоту, улыбка Будды и сытое брюшко, и только легкая икотка да звенящий над ухом комар не позволяют ощутить довольство полным, купеческую живописную нирвану.
Не для меня придет весна. Вся эта бело-розовая, конфетно-бараночная пышная прелесть не для меня. И должно быть потому я всякий раз офигеваю, когда и мне каждый май суют под нос яблоневый цвет, как поздравление от Собянина. Ой, что это? Кому это? С чего бы то? Наверно, ошиблись адресом, я не заказывал, это, небось, Матрене Поликарповне в дом купца Семибрюхова. Я вас не знаю, цветочки и веточки, мы не знакомы, сколько и кому я должен заплатить за это вот все белое и розовое, пенное и кружевное, накрахмаленное и надушенное? "Да за так бери, - отвечает старая яблоня равнодушно. - Ничего не надо". А может отвечает: "Твою бессмертную душу я возьму за эти цветочки". Я толком не расслышал, как всегда.
Я из-за этих яблонь в начале каждого мая на дачу рвусь, чтобы немножко на облаке бело-розовом посидеть. Яблоневые лепестки отражают цвет неба, на рассвете белоснежные, днем теплеют, на закате совсем розовые, в сумерках голубые.
+ + +
Разучился я с людьми даже в интернете общаться. Панические атаки замучили, как когда Нотр-Дам горел - я тогда полночи по улице бегал, драл на себе волосы и шёпотом орал: "Знамение! Знамение!" Сейчас даже повода нет - отрываю глаза от книжки, смотрю в потолок - и накатывает. Волосья дыбом, сердце как заячий хвост, руки трясутся, как у запойного. Нашарю пузырь валерьянки, хлебну из горла и к зеркалу. Почему-то мне кажется, что я в этот момент седею - любопытно было бы этот момент увидеть.
+ + +
Сорока у окна и пара аккуратных, блестящих, свежевыкрашенных синичек. Тюльпаны: сладострастно жаркий красно-черный, огненный рыжий и мохнатые белые, скромные, накрахмаленная бахрома по краю лепестков. Тест на одуванчиках показывает, что я влюблен.
Чиж привыкает к ежесекундно прыгающему на голову Веньке, сперва каменел, потом смущался и прятался, а сейчас уже попривык - смотрит грозно и лапой так царственно его пинает и римскую нижнюю челюсть вперед - прям Гальба или Отон, император с легионами за спиной. Главное, зараза, насобачился и на меня так смотреть.
Венька лохматый, похож на швабру, под лохмами горячее тельце еле нащупывается, вес - пух-перо, характер терьеровский, неунывающий, мозги есть, но пока задействовано пооцентов пять от силы. Ему 5 месяцев. А Боня умер осенью - рак легких, в три дня сгорел.
+ + +
Симона Вейль об искусстве:
- Свидетельство воплощения Бога в мире - красота. Поэтому любое искусство высокого ранга по своей сути является религиозным. Произведение искусства имеет автора, но если оно совершенно, то ему присуще нечто глубоко анонимное. Этой анонимностью оно сродни божественному искусству. Так красота мира свидетельствует о существовании одновременно личного и безличного Бога, который, впрочем, не является ни тем, ни другим.
- Писать - с отрицанием - вычеркивая слова, которые затуманивают предмет, - как переводить ту немую сущность, что подлежит выражению.
- Поэзия - невыносимое страдание, невыносимая радость. Душераздирающая тоска. Красота, которая в силу своей незамутненной чистоты причиняет боль. Страдание, которое в силу своей незамутненной чистоты усмиряет, дарит успокоение.
+ + +
Кто-то из соседей завел мэйн-куна, и теперь эта зверюга бродит ночами, ломая яблони, как амурский тигр. Он вышел из кустов на Веничку и тот даже потерял на пару секунд свою терьерскую жизнерадостность. А сегодня ночью он передо мной на землю брякнулся и шарахнулся в кусты и, судя по звуку, снес железный забор. Я тоже шарахнулся - рысь промахнулась, не стоит ей второй шанс давать. Я этого мэйн-куна толком и не видел: бродит в темноте что-то здоровенное, прыгает с громовым урчанием, земля трясется, сносит по ходу бочки с водой... может, это вообще тиранозавр.