Роденовская мощь ствола.
Поднять на бронзовые плечи
Всю землю мог бы дуб.
АИДА, Зальцбургский фестиваль. Повтор, но смотрел с огромным удовольствием.
ГЕНДЕЛЬ, МЕССИЯ в Версале - чудесная музыка, живописный дирижер, но исполнение холодновато, или я чет холодноват, тут не поймешь.
Томас Данфорд (лютня) и Жан Рондо (клавесин). Фестиваль в Saintes. Музыка Марена Маре, де Визе, д'Англебена, Форкре, Куперена. - Чудесный концерт старинной музыки в старинной часовне. Оба в потных мятых майках, клавесинист еще и в шортах и тапках. Но концерт чудесный, играют так чувственно, эмоционально. Французы чудесно снимают такие концерты, камера все время движется, то руки, то лица, то свет свечей, то светящиеся витражи, то каменная кладка стен, и все с естественным эстетизмом, любовным всматриванием. Клавесин закрывается на ключик.

читать дальше

12 августа, четверг

Резное облако,
Резная ветка дуба,
Резная тень.

Как котенка, за пазуху спрячу
Этот теплый и солнечный день,
Чтобы грел меня в пору стылых дождей.

Промокли крылышки, усики, лапки.
Скрывает замолкших кузнечиков
Прохладная и влажная трава.

Ветер в трубе - гобой, челеста - капли с крыш,
И мелодией первой скрипки
Запах флоксов льется в ночи.
* * *
Рождение ребенка - какая-то очень мистическая вещь. Нельзя предсказать, каким он будет: добрым или злым, счастливым или несчастным, талантливым или ординарным, даже здоровым или больным и то не всегда можно узнать. Я поэтому с большим сомнением отношусь ко всякому там планированию семьи на государственно-общественном уровне, особенно когда призывают к ограничению рождаемости, ко всяким разговорам типа "таким надо запретить рожать, нечего нищету плодить", "этих нищих/больных/преступников стерилизовать надо", "не хрен было рожать, если не можешь ребенка всем обеспечить". Как будто смысл человеческой жизни в том, чтобы быть всем обеспеченным.
Я помню, был в интернете список всяких гениев с указанием, какими по счету детьми они были, и половины из них просто не было бы, если бы родители ограничились парочкой. Или там: "зачем было рожать, если было много шансов, что ребенок родиться больным". Ну да, сможет родиться больной, но при этом, скажем, Достоевский. У алкоголиков, у психически больных иногда рождаются поразительно красивые и умные дети, у меня несколько таких знакомых есть, без них мир был бы куда хуже. До хрена серьезно больных с детства людей проживают долгую насыщенную жизнь, в то время как куча здоровых и крепких мрут молодыми или живут бестолково и уныло, сами себе в тягость.
Генетика, на мой взгляд, вообще мало что определяет, в отличие, к сожалению, от среды. В раннем детстве я подружился в деревне с одной девочкой, года на два моложе, поразительно умное, чуткое, все понимающее, доброе и дивной прелести создание. Ангел из нищей пьяной опустившейся семейки, никому не нужный уличный ребенок. И в Москве в детстве дружок был из семьи дворников-алкашей, добрый, хитрый, остроумный, стремительный парень. Вот только среда, сука, ломает и портит людей куда сильнее всяких там врожденных качеств, и уже годам к 13 их было не узнать. Вот с этим нужно что-то делать. Не знаю, что. Не детдома, точно. Может, внимательные присматривающие опекуны-волонтеры, может, продленки в школах, или что-то вроде приютов-убежищ со свободным посещением, где дети могли бы мирно заниматься, что-нибудь поесть и переночевать, если отец запил и бушует. Ну да, я понимаю, в какую бесполезную фигню или какой беспросветный ужас это все может вылиться.
В общем, мне кажется, тут надо полагаться на инстинкт матери. Хочет женщина рожать - и не хрен к ней с советами и отговорами лезть, что, мол, в твоей ситуации это просто безумие - если она чувствует, что ей нужно родить этого ребенка, то это неспроста, там что-то важнее генетики, здравого смысла, экономических расчетов и социальной ответственности. Все, кто родился, Богу зачем-то нужны, и все люди между собой таинственно связаны. Какие-нибудь гастарбайтеры, мимо которых проходишь с шипением насчет "понаехали", могут вытащить из пожара твоего ребенка, бомж, собирающий бутылки, может вызвать помощь к человеку с инсультом, полоумная бродяжка может оказаться Ксенией Петербуржской, а больной ребенок - тем, кто за все человечество страдает, ну и все такое.
Мы все объединены великим и непостижимым Божьим промыслом, и с какой-то точки зрения - мы все одно целое - человечество, ойкумена - и таинственным образом повязаны кровью и судьбой. Синячка взмахнет бутылкой во Владивостоке, и в Техасе начнется торнадо, а где-нибудь в Сирии родится новый Мессия или пророк. По-моему, как-то так все устроено.

22 августа, воскресенье

Ни звезды, ни луны, ни просвета,
На землю ночь упала,
Как судьба.

В песне русская тоска
То разгорается, то тлеет
И умирает только вместе с песней.

Перерезано горло лета.
Красные брызги рябины.
Пировать слетаются птицы.

Спокойная и черная река,
Мерцают искры на волнах -
Течет над землей Млечный путь.

Вагнер. ЛОЭНГРИН. Королевский театр Ла Моне в Брюсселе.
Голоса хорошие, никого из певцов не знаю, постановка современная, "офисная", жаль, Вагнера я не особо люблю, не цепляет он меня.
Фестиваль в Вербье (Швейцария). Брамс. Скрипичный концерт. Шуман. Симфония N 2. Бах. Партита N 2. Вагнер.
Концерт пианиста Николаса Анджелича. Бах. Бетховен. Брамс. Прокофьев.
Гендель. РОДЕЛИНДА. Лилльская опера.
Дирижер - красивая рыжая женщина. Какого-то негритянского ребенка вперед пустили. Певцы тоже многие черные.

29 августа, воскресенье

Ничего не пишу, кроме хокку - по одному, иногда по два в день. В моем полуразрушенном, протекающем и шатком сознании они исполняют роль дневника. Ну и то хлеб.

Скрипнуло крыльцо.
Стекла черны и мутны.
Затаился за дверью Медведь Липова Нога.

Вслед за ветром в поле,
Вслед за дождем на реку,
Вслед за луной за облака.

Такая тоска! Все жду, когда
Прилетят гуси-лебеди,
Подхватят меня на крыло.

Все то, о чем я буду тосковать зимой,
Вся эта роскошь трав и листьев,
Уходит на ту сторону земли.

Вечерние пробки на Садовом кольце.
А тяжелое красное солнце над ним
Такое же, как в пустыне в библейские времена.

За окнами летящей электрички
Синие и белые, грозные и светлые,
Выше Гималаев облачные горы.

Расставляю повсюду
Гортензий сухие букеты
На долгую память о лете.

Висит Луна,
Огромный белый камень,
На тонкой березовой ветке.

В глухой ночи на опустелых дачах
В одном окне лишь свет -
Кто-то еще вместе со мной не спит.
* * *
Снился детективный сон, но я его сразу не записал, и почти забыл. Там я унаследовал некое поместье прямо в центре Москвы. Оно смутно напоминает Нескучный сад, прям даже с атракционами. Только вместо ресторанов какие-то заброшеные фабрики и больницы, где проводят запрещенные опыты. Адвокат меня водит по дорожкам, вкратце все рассказывает, нервно оглядывается и явно хочет смыться, потому что меня типа за это наследство приговорили и послали по мою душу киллера. Я же относительно беспечен и даже мимоходом влюбился в одну из фабричных работниц. Роковая дама, а фабрика, небось, табачная. Ну ладно. Адвокат сбежал, я один в этом поместье остался с огромной связкой ключей, что он мне рассказывал не помню абсолютно. Темнеет. По мне начинает палить снайпер, редко и неточно. Мне почему-то неловко прятаться, поэтому я просто делаю вид, что куда-то тороплюсь и быстрым шагом между павильонами кручусь и думаю, куда ж блин, зайти, а то перед киллером неловко. В результате, я оказался на последнем этаже высотки, на балконе в облаках (постоянная локация в моей сновидческой географии). Холодно, и снайпер прям на соседней лоджии возится с винтовкой.

Петух кричит, как Гамаюн,
Как будто зрит пожар, потоп и суп куриный.
Ленивый пес лишь ухом шевельнул.

Сижу на ступеньках под солнцем холодным
С дымящейся кружкою чая в руке.
Лягушка подошла и села рядом.

Как проклятый поэт в мансарде,
Но только без стихов и без вина,
На стылом чердаке все разом проклинаю.

В мутном мареве старая луна.
Стук упавшего яблока.
Лето на исходе.

Ненадежная карта неба -
В синем океане тают
Континенты белых облаков.

С ветром танцует ветла
В пустом синем зале -
Шелест зеленого шелка и шепот.

Свернёмся калачиком поуютней
В тихом гнезде ночи
Под мягким крылом темноты.

Сон.
Мировое древо сквозь меня проросло:
Из ушей торчат листочки,
В сердце - голый острый сук.

* * *
ЭЛЕКТРА, опера Рихарда Штрауса. Зальцбургский фестиваль.
Штрауса не люблю. Но главная девка пела и играла отлично. Декорации минимальные. Немцы ставили и пели.
SALVE REGINA, Арво Пярт - замечательно, очень его люблю, и пели великолепно, проникновенно.
Концерт камерного оркестра Лозанны (дир. Кристофер Эшенбах). ГАЙДН. ШУМАН. Дир. Джошуа Валлерштайн. РУЗ. БЕТХОВЕН. ШЕНБЕРГ.