Жалкое я существо. Думал, что начал войну на уничтожение, а реакция такая словно пальнул во взрослых дядей из водяного пистолетика.

Коля где-то час пел, что не сердится на меня (это при том, что это он трахает всех подряд, включая каких-то японцев в сортире на конференции), но он не сердится. И в конце концов я устал, и сделал вид, что верю всему его вранью. В общем, в стопиццотый раз Коля мой бунт подавил, стопиццотое китайское последнее предупрежденье выслушал с чистым и невинным взором, и в прекрасном настроении. Опять с мечтательной улыбочкой зовет жить у него и делится мечтой, как бы ампутировать мне руки и ноги, чтобы я не брыкался, и везде возить меня с собой в чемодане на колесиках. Я устал. И в общем, даже рад, что так вышло, потому что без него мне было бы хреново, а я безвольное дерьмо.

Осталась проблема с Васей и его скинхэдами. Им конечно не понравилось, что черноволосый, слегка узкоглазый и частично голубой чувак назвал их тупыми долбанными козлами, но скины уже не те, год назад они бы меня на месте порвали, а теперь у них хорошая зарплата и планы оттопыриться на Кипре, и в тюрьму неохота, тем более без приказа. Ни хрена не помню. У меня от водки стойкий синдром Корсакова, провалы в памяти, и постоянные сомнения, не грохнул ли я какую старушку-процентщицу в этой мертвой зоне. Реакцию скинов не помню, но помню, что Васю я разозлил, то ли про Ивана Грозного что-то сказал, то ли про Распутина, потому что невыносимо видеть их в красном углу в иконостасе, а Вася прощать не склонен, и я ему не сват, не брат. Так что, может, тут еще может быть продолжение. В худшем случае, я думаю, они мне ребра поломают, по моим расчетам. Надо через денек Егору позвонить и выяснить, чего мне ждать. Впрочем, Коля небось раньше меня все выяснит. А на дружбе с Васей - большой жирный крест. Ну и ладно, зато не будут у меня предвыборные штабы дома тусоваться.