Сон по мотивам «Американских богов» Геймана. Бомжатная жизнь где-то на железной дороге, но бомжи, похоже, скандинавские боги. Дело происходит, видимо, в Риме, потому что я признал вокзал Термини, дальние пути во много рядов, связки-развязки. Мы где-то в тупике, пыльная замусоренная площадка у стены, где наше хозяйство – дома из коробок, выломанные мягкие сидения, откуда поролон торчит, кострище какое-то, проволочные ряды, отделяющие железную дорогу от города, под колючей проволокой – собачий лаз, ворота в мир, там все на брюхе и проползают. А на другой стороне - ряды черных мусорных ящиков - точно Термини, там и эта улица с кабаками, проститутками и байкерами рядом. Звуки как-то приглушены, чух-чух поездов как бы вдалеке, байк с ревом пролетает почти рядом, разворачивается прямо около моей коробки, (я там живу), песок и гравий мне в лицо, но звук от него отдаленный, как будто на другой улице, как будто это не соприкасающиеся миры.
Я наверно самый дохлый из всех, потому что прям как дитя подземелья Маруся еле-еле вылезаю из своей коробки на свет, радуюсь солнышку, до этого, видно, в лежку лежал, зарывшись в тряпки, не чаял, что поднимусь. Тогда меня все бросили, только подходили смотреть, живой или нет, видимо, против судьбы не хотели идти, а тут, когда увидели, что я выжил – сразу стали проявлять заботу как одна большая семья. Подходят по очереди, почтительно (похоже, я тут не из последних), бьют по плечу, говорят, что теперь дела на лад пойдут. Здоровенная тетка уже воду в железном корыте греет для меня на костре, собачки бегут радостно, когда видят, что я на солнышко выполз, хвостами вертят, носами тычутся.
Приходит Тор – здоровенный седой мужик в майке-алкоголичке, высыпает из мешка гору картошки, только она какая-то необычная, волосатая, как кокос, каждая картофелина покрыта ярко-зеленой спутанной травой. Тор улыбается (зубов нет), старая, морщинистая, беззубая морда. «Ну, с выздоровлением» - тащит из парусиновых штанов бутылку.
-
-
14.03.2012 в 07:14-
-
14.03.2012 в 07:36