бред скорее хвастливый, чем покаянныйЯ совсем не сахар. До меня это с трудом доходит, мне кажется, я такой милый, ласковый и каждому стараюсь угодить, чтобы меня все любили и никто не обижал. Но в результате все разбегаются от меня разобиженные. Почему - не понимаю. У меня до хрена убеждений, и я всячески глумлюсь над тем, что мне не нравится. Вот так люди и обижаются. Ну и ладно, я тоже постоянно вижу и слышу вокруг такие слова, которые хочется назад в глотку вместе с зубами загнать.
Великая мудрость жизни: не суйся хоть с какими истинами к дамам с ПМС, в климаксе, в весеннем обострении, к запойным или в завязке, а пуще всего к зашитым, когда они смотрят на бутылку.
Но все равно внутри про себя думаю, что я весь такой Сахар Медович. И люди мне очень нравятся, пока не откроют рот и не скажут какую-нибудь фигню. А тогда я бросаюсь, чтобы загрызть.
Иногда я понимаю, что значит - смыть кровью. Во мне некоторые обиды огнем горят, а до Прощенного воскресенья еще долго. Другое дело, что я зла на людей не таю, пусть будут счастливы, но пусть суки прозреют и раскаются, пусть приходят мириться и в объятия заключать. А я конечно заключу в объятия, но на самом деле ничего не забуду, и ничего уже не вернешь и по-прежнему ничего не будет.
Мне вражда легка. Я только поначалу горюю, когда приходится разрывать с тем, кого считал другом, но это быстро проходит. Я чувствительный, но холодный, ничего не забываю, состояние вражды и одиночества для меня естественные.
На самом деле я люблю разрывы. Сразу расторгаются все эти непроизнесенные вслух, но угнетающие договоры: поддерживать, ласкать, внимать и соглашаться (или мычать и отводить глаза), фильтровать базар от всего, что косвенно могло бы его задеть. Адский труд, особенно, когда попадается субъект у которого все тело - сплошная мозоль. При этом сабж сам, обычно, бестактен, черств и гордится грубой прямотой, матом правду-матку в глаза режет, а правда проста, как три рубля – он один дАртаньян, а все пидарасы. Так что, когда расходишься – как камень с плеч. Легко, хорошо, шаловливо – делаешь, что хочешь.
********************************** Чего-то я вспомнил, как видел Ленина в мавзолее в детстве. Он мне не понравился, я уже лет в шесть был убежденный монархист, кроме того - очень чувствовался в нем покойник. Желтый он был, как свечка, обмылок такой, потерявший первоначальные контуры. Я к этому времени уже мертвых разных видел и даже трупный запах от Ленина чувствовал - мозг выдавал свои ассоциации. Еще, помню, мне казалось, что один из солдат у «хрустального гроба» вот-вот потеряет сознание и брякнется в темноте башкой на стекло с шумом и треском. Очень отчетливо я себе это представлял.
