
Сегодня, кажется в первый раз читается великопостная молитва Ефрема Сирина. Тут нашел ее интересный разбор (Ольга Седакова разбирает поэтику молитв).
Текст молитвы, если кто не знает.Молитва прп. Ефрема Сирина:
Господи и Владыко живота моего,
дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.
Ей, Господи, Царю,
даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего,
яко благословен еси во веки веков.
Аминь.Как замечает в своем труде о Ефреме Сирине Аверинцев, «магнит, у которого был бы только один полюс, – вещь невозможная». В силе молитвы Ефрема Сирина действует напряжение двух полюсов: космического величия личного, один на один, предстояния перед Владыкой, которое передает весь ритм молитвы, – и почти нечеловеческой скромности желания.
Пушкин чутко подхватил эту «парность» во вступлении к переложению молитвы: «Отцы пустынники и жены непорочны Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв…». Отцы и жены, два назначения молитвы – для небес и для земли.
С.С.Аверинцев противопоставлял риторичности греческой поэзии Византии другой принцип композиции, который он наблюдал в поэзии Ефрема Сирина. Он описал его как логику медитации, то есть вовлеченности в текст, который создается как бы сам, развивая собственные символы.
Еще немножко о значении слов
Оказывается, "слова праздный, argos, праздность в церковнославянском языке несут более сильное, чем в русском, значение «пустоты», «опустошенности», «бессмысленности».
А в молитве на греческом вместо "уныния", как у нас, стояло περιεργία – беспорядочная, чрезмерная деятельность; забота о незначительных делах, вмешательство в чужие дела. Тоже очень актуально. А в дониконовском варианте было еще "сребролюбие".
Целомудрие – σωφροσύνη - в позднейшем восприятии связывается преимущественно с девственностью или моральной чистотой, однако его настоящее значение – обладание здравым (целым, неповрежденным) умом, здравомыслие, способность различать добро и зло.
Смирение в дониконовском списке, смиренномудрие – в новом. Сложносоставное слово ταπεινοφροσύνη означает «скромность», «признание собственной малости, незначительности». В античном понимании такая «скромность» – характеристика отрицательная, нечто вроде «малодушия». В христианском смирение – одна из высших добродетелей, противоположность гордыни. Прот. Александр Шмеман в своем толковании «Великопостной молитвы» замечает, что одно из главных проявлений смиренномудрия – готовность принять правду.
«Терпение», ὑπομονῆ, стойкость, постоянство. Терпети в славянском, как и в греческом, включает в себя значение «ожидать», «ожидать с надеждой».
Прегрешения здесь - буквально «спотыкания», неудачи, ошибки, πταίσμα. В русском и в других славянских языках сохранились образования с корнем грех – , которые не несут религиозной коннотации и означают «ошибку», «промах». Ср. русск. огрех.
Осуждение здесь - κατακρίνειν – осуждать в смысле «выносить приговор». Высказывать критические замечания, даже злословить – это еще не осуждать. Наоборот, можно относиться к кому-то «терпимо», именно исходя из осуждения в этом смысле: дескать, что с такого взять! Вот здесь человеку выносится приговор.
Зачем искать нерелигиозное значение этого слова в молитве?
Вот еще кусочек хороший у Седаковой об этом:
"Если вдуматься, поразительна скромность этой молитвы. Она не просит о мирных и премирных благах, о спасении, о блаженстве, о каких-то особых духовных дарах. Она не просит даже о прощении. Она просит о духовном труде. Высшим даром себе молящийся видит способность различать собственное несовершенство и не выносить приговора другому. Сила и интенсивность прошения дает понять, что собственными силами человек этого достичь не может."
Скачал себе для общего развития скан словаря этого Лампе, а там страницы пропущены как раз в нужном месте.
Кстати, во втором примечании О. Седакова ещё упоминает, что «трудно объяснить, почему περιεργία — беспорядочная, чрезмерная деятельность; забота о незначительных делах, вмешательство в чужие дела — передаётся здесь славянским „уныние”». Если интересно, есть статья преподавателя церковнославянского языка МДС Н. Е. Афанасьевой «Дух праздности унылой...», как раз посвящённая этому вопросу.
А с грехом и падением - ага, наверно, падение - это "заболел", а грех - уже хроническое.