Все-таки немножко я успел почитать, но это все большей частью дома.

1. Л. Толстой. Набег. Рубка леса. Записки маркера. Два гусара. Метель, и т.д. 9/10
Прелесть! Люблю молодого Толстого, по нему очень хорошо видно, что никакого прогресса в литературе нет. Он так щеголяет своей наблюдательностью, а еще умиляет свежее морализаторство - очень наивное и милое. И все он видит так ясно, описывает с таким упоением, будто все это случается в первый раз - таинственное явление рассвета или как поворачивает голову сидящий у костра.

2. Феликс Максимов. Тодор из табора Борко. 7/10
Хорошо, щедро. Обычно такой лесковский стиль и писатели и читатели выдерживают с трудом. Писатели вываливают все свои красоты в начале, а потом уже тужатся и истощаются. А читатели утомляются словесной игрой, все эти красоты в результате выглядят ужасно однообразными. Тут тоже, пожалуй, кое-какие словечки ухо режут, кажутся нарочитыми и натянутыми, текст то перенасыщенный, то жидковатый, но в целом - здорово это все преодолевается. У автора богатая фантазия, неожиданный ум - внезапно выворачивает вдруг в такие закоулки, что диву даешься. Понравилось, хотя я в принципе всякие сказки, притчи и легенды беллетризированные не люблю.

3. Плавт. Хвастливый воин. 6/10.
Аристофан намного лучше.

4. Берроуз. Дикие мальчики. 8/10
Утопия про наркотический и педерастический рай - мальчики научились размножаться без помощи женщин, и убивают всех, кто к ним суется из государства, и скоро захватывают власть на земле, а потом только курят и трахаются. 60-е годы очень сильно чувствуются, и вообще - малость старомодно.

5. Берберова. Курсив мой. 1 часть. 8/10
Я больше люблю злые мемуры, чем добрые маразматические - как у Анастасии Цветаевой и Одоевцевой (первая ни фига не помнит, вторая слишком много, предсказуемо и бесталанно врет).
Берберова по впечатлению - большевичка, не судьба, но она их типа: практичность, жестокость, целесообразность, устремленность в будущее. Гумилева зря в этом обвиняли, что он с большевиками сошелся бы - нет, одной нацеленности на успех и желания управлять людьми тут недостаточно. В нем была еще иллюзия героизма, ни от чего в прошлом он отказываться не собирался - а вот Берберова отказывалась от всего с упоением: и от матери, и от рода и класса, и от страны. Не сложилось у нее с большевиками. Но умная баба и читать интересно.

6. Кристофер Марло. Парижская резня. 7/10.
Очень интересно, потому что все про моих ребят. Даже Можирон есть (Марло его попутал с Сен-Мегреном, любовником Гизовой женки). Генрих мой сперва злодей, потом прозревший протестант внезапно. Чудно, но я гугов никогда не любил, всегда был внутри за католиков, а резня - так все резались, не поймешь, кто больше нарезал. И еще - если бы я свою книжку сейчас писал, я бы про Гизов писал намного больше. Я сейчас больше люблю про врагов и гадов писать, чем тогда.

7. Парфенов. Кристофер Марло. 4/10.
В советских книжках всегда так много унылого марксистского шлака, что прям беда. Про Марло я читаю, потому что он у меня уже давно ассоциируется с Гефестионом: художественная и преступная натура, педераст и мастер шпионажа, государственный человек и анархистский саморазрушительный раздолбай. Геша, конечно, краше, но что-то я там общее чувствую. У Марло еще и нищета, и вот этого в Гефестионе мне резко не хватает.

8. Владимир Пронин. Катулл. ЖЗЛ 4/10
Какую ненаучную фигню стали в ЖЗЛ пихать. Это обычный романец, уровень Аркады, автор Рима не знает, знатные патрицианки на официальном приеме валяются в обнимку с беспутной молодежью и лезут голышом в бассейн. Еще необъяснимая странность - на хрен писать про поэта, если его стихов не любишь? А автор их явно не любит, цитирует неохотно. Сам пишет так, как советские бездарные романисты от лица Пушкина писали. Прямая речь Катулла - такая суконка и портянка, что аж смешно. Клодия вся такая блондинка, (и Клодий мой красавец, но чего-то мало совсем про него).
Хотел бросить после десятка страниц, но зачитался, потому что меня все равно прет от Катулла, как про него не пиши, он, как и Сашка, через самый бездарный текст пробьется. А потом там что-то и в книжке в конце появилось - не пойму, что, но стало значительно лучше.